КАК К ОТЦУ, УТЕШИТЕЛЮ И ПРЕДСТАТЕЛЮ ПРЕД БОГОМ №46 с.18

2 января /н.ст./ мы чтим память Воронежского святителя Антония, чей образ верного во всём последователя Христа – Пастыря Доброго – сохранили воспоминания многих современников владыки.

Преосвященный Антоний смотрел на всех посетителей Мирофаниевского монастыря как на гостей святителя Митрофана Воронежского. «А я, – говорил он, – только последний служка его», – и старался принять каждого как можно приветливее. Нужно ска¬зать, он обладал даром приветливости в высшей степени. Имеются свидетельства о том, как сердечно принимал архипастырь своих гостей, духовных и светских.
Вот что пишет один из них, архимандрит Сильвестр: «Преосвященнейший Антоний, по снисхождению своему и христианскому милосердию – самой блистательнейшей, христоподражательной черте души своей – при¬нял меня, и со всею заботливостью препокоивает в загородном своём доме, где и сам теперь имеет жительство. От сопребывания 

с ним я имею значительное преимущество перед другими благочестивыми путниками, пользуясь чаще святыми его беседами, назидаясь примером его домашней жизни, живым поучением его кротости, простоты, воздержания, смирения и молитвы. Но и никто из проезжающих, приходя сюда, не лишается отеческой его ласки, утешения, благословения и душевной пользы – нестъ, иже укроется теплоты его [Псал. 18, 7]. Дома ли он, или вне оного – все толпятся к нему, как к своему отцу, наставнику, утешителю, душевному врачу и верному предстателю перед Богом и угодником Его».
Вот описание тёплой встречи светского лица: «После литургии, выслушанной нами в домовой церкви преосвященного Антония Воронежского, пожелали мы с сестрой принять его архипастырское благословение. Я и прежде много слышал о добродетелях и милости¬вом обращении этого святителя, но то, что увидел и испытал, превзошло все мои ожидания. По просьбе нашей нас провели в довольно обширную его приёмную, главное украшение которой состояло из больших размеров образа святителя Митрофана, как бы невидимо через это здесь присутство¬вавшего. Рассматривая кроткий старческий его лик, и не заметили мы, как взошёл к нам преемник святителя Митрофана – преосвященный Антоний. На наше в этом извинение он благодушно заметил, что свойственно настоящему хозяину привлекать к себе внимание своих гостей, а он, последнейший из последних Митрофановых слуг, как может на это сетовать?..
Благословляя нас милостиво, архипастырь усердно благодарил нас, что прибыли мы в Воронеж на поклонение святыне и что его посетили. Никогда, кажется, не изгладится из моей памяти исполненное доброты и благо¬лепия лицо святителя, дышавшее любовью ко всем. Казалось, что не он одолжал нас милостивым своим вниманием, а мы одолжали его своим посещением».
В покоях преосвященного Антония встречались люди разных званий и состояний: богатые и бедные, знатные и незнатные. Он был центром, связующим воро¬нежское общество. Среди многочисленных посетителей он казался патриархом, главой многочисленного семейства: по-отечески со всеми обращался, и к нему, как к отцу, все обращались с многоразличными своими нуждами. Один поведает свою радость, другой – ищет утешения в скорби, тот – про¬сит молитвенной помощи и заступления, этот – материальной помощи в нужде. К нему идёт просить молитв мать – о выздоровлении сына, жена – о возвращении мужа; к нему ведут дитя, чтобы благословил его перед началом учения; жениха и невесту – чтобы благословил на вступление в брак... Задумавший трудное дело просит благословить его перед началом предприятия. Отправляющийся в путь просит его благословить «путешествовати хотяща»...
Преосвященный Антоний умел радоваться с радующимися и сетовать с сетующими, умел каждому сказать нужное слово. Причём говорил он эти слова как бы по вдохновению.
Некоторые посетители, желая получить от преосвященного Антония разрешения разного рода недоумений, не смели поначалу прямо спросить его об этом. Тогда преосвящен¬ный, как бы по некоторому предвидению, начинал беседу о том, что близко касалось предметов, занимавших умы его собеседников. Пользуясь этим случаем, они свободно открывали перед ним свою душу и получали над¬лежащее разрешение недоумений, беспокоивших их. Посетители дорожили наставлениями преосвященного Антония и, уходя от него, записывали их в назидание себе и детям.
Приходит как-то к святителю Антонию один купец. Беседуя с ним, сказал преосвященный: «Худо, что мы живём без покаяния». Эти слова так поразили собеседника, что он стал впредь относиться гораздо внимательнее не только к своим словам, но и к мыслям. В другой раз преосвященный сказал ему: «Слышим мы на Божественной Литургии слова: «Святая святым». Эти слова обязывают нас жить свято, ибо Святое святым только назначено. По звавшему вы святому и сами святи во всем житии будите. Зане писано есть: святи будите, яко Аз свят есмь [1 Пет. 1,15-16]». Это ещё более побудило купца заботиться о благочестии.
Один из посетителей, помещик, в беседе сказал: «Теперь выхо¬дит из употребления креститься и молиться перед обедом и после обеда». Преосвященный Антоний со скорбью ответил: «Жалко, что люди сами себя уподобляют скотам несмысленным. Как не молиться Богу? Мы, ода¬рённые разумом, способным постигать благодеяния Божия, должны непре-менно молиться Богу – и в начале стола, и после оного: первою молитвою испрашивать благословения у Бога на принятие пищи, а второю – благода¬рить за насыщение земными благами, и просить, чтоб Господь не лишил нас и небесных благ».
Иногда речь святителя Антония переходила в молитву прошения, благодарения и славо-словия. Это было тогда, когда речь касалась или страданий Господа нашего Иисуса Христа, или чудес святителя Митрофана, или усопших лиц: «Господи! Как Ты истощил Себя нас ради, научи нас творити волю Твою!.. Господи! Как велики Твои милости к нам! О! Если бы мы были достойны их!.. Упокой, Господи, душу его». Всё это произносимо было таким глубоким молитвенным тоном, что невольно располагало и слушавших его к молитве.
Преосвященный Антоний был неистощим в своих душеспасительных беседах. Душа его в Бозе пребывала, посему он всегда с любовью беседовал о Боге. Он имел сердце свое горе́, потому и говорил всегда о горнем, о небесном. Дневное чтение «Евангелия» и «Апостола», житие празднуемого святого часто составляли предмет его беседы.
В первом случае он обыкновенно начинал: – Как драгоценны ныне читаемые зачала «Апостола» и «Евангелия»!..
Во втором случае: – Как поучительна жизнь празднуемого ныне святого!..
И затем начиналась интересная беседа, оживляемая собственными воспоминаниями святителя. Иногда он рассказывал об истории праздника, обычаях, какие соблюдаются в тот или другой праздник. Так, однажды в Похвальную субботу (Похвалы Богородицы) он говорил: «Во святой Киево-Печерской Лавре в этот день в церкви Успения Божией Матери великолепно убирали весь иконостас превосходно сделанными из воска цветами и плодами. Тысячи огней осве¬щали иконостас. Народу собиралось больше, чем на праздник Успения Божией Матери. Дорого стоили эти украшения, и митрополит Самуил отменил этот обычай. Да и кто может достойно изобразить величие Честнейшей Херувим и Славнейшей без сравнения Серафим? Сама Церковь недоумевает, как достойно возвеличить Матерь Божию: она называет Её Небом, Раем, Света Жилищем, Столпом Огненным, вводящим в вышнюю жизнь человечество».
Иногда он основывал свои наставления, обращая внимание на пред¬меты, которые находились перед глазами. Вот стоит святитель Антоний в саду, вокруг всё зеленеет, всё цветёт. «Кто б мог подумать, – говорит преосвященный, – если бы прежде не знал, видя зимою обнажённое сие место, чтобы оно такою исполнилось красотою!.. Но вот и пришла весна – а не все деревья облеклись зелёною своею одеж¬дою и цветами. Посмотрите, вот, есть между зеленеющими и сухие дерева. Они обнажены и ничем не украшены. Так же и во Второе славное Пришествие Христово воскреснут мёртвые, восстанут праведные и грешные. Но пра¬ведные просветятся, как солнце, в Царствии Отца Небесного – а грешные явятся во всей безобразной наготе своей. Праведные воскреснут для жизни вечной и блаженной, а грешные – пойдут в муку вечную»...
Иногда поводом к беседе были какие-либо ошибки посетителя: так, заметив однажды, что посетитель неправильно изображал на себе крест¬ное знамение, архипастырь начал учить его, как нужно творить его: полагая руку на челе, на животе, на правом плече и потом на левом. После спросил у гостя: «Не оскорбились ли вы моим замечанием?» Тот усерднейше благо¬дарил за наставление.
Преосвященный Антоний всегда особенно заботился о том, чтобы хри¬стиане правильно изображали на себе крестное знамение. По его распоря¬жению напечатано было на листах большими буквами известное поучение святого Златоуста о страхе Божием и о том, как нужно во святой церкви стоять со страхом и благочинием и лицо своё крестить.
«Многие незнающие, желая изобразить на себе знамение креста, ма¬шут по лицу своему рукой; таковые напрасно трудятся, ибо они, не делая правильно креста на лице своём, сим маханием бесов радуют. А если кто крестится правильно, полагая руку свою на челе и на животе, на правом плече и потом на левом, то ангелы, взирая на изображение истинного креста на их лицах, веселятся. И ангел Господень записывает также вхо¬дящих в церковь Господню со страхом и с Верою. И если кто, пришедши в церковь, стоит со страхом и с умилением творит поклонение образу Божию, то он получит отпущение грехов и милость Божию, если же без страха – то таковой, больший грех получив, отходит. Потому и мы, вошедши в церковь, будем стоять со страхом, ожидая великой милости в сей век и в будущий от Бога. Ему же слава ныне и присно, и во веки веков» [из «Пролога» от 18 апреля].
Это слово преосвященный велел повесить при входе в церковь; его он посылал знакомым и раздавал посетителям.

По книге «Антоний, святитель Воронежский»