БЛАЖЕННЫ ХРАНЯЩИЕ СЛОВО БОЖИЕ (с.8 №103)

БЛАЖЕННЫ ХРАНЯЩИЕ СЛОВО БОЖИЕ
Собор Новомучеников и Исповедников Российских

Поминовение Новомучеников и Исповедников Российских установлено Поместным Собором Русской Православной Церкви в 1918 году и празднуется в первое воскресенье, считая от 7 февраля (н.ст.).

«Благословен Бог! И в наш век произросли мученики, и мы удостоились видеть людей закалываемых за Христа, людей проливающих святую кровь, которая орошает всю Цер­ковь», ­— восклицал святой Иоанн Златоуст [Беседа 3-я на 1-ю книгу Паралипоменон]. Вместе с ним горячо и благодарно вспомним и мы о Новомучениках и Исповедниках Российских, предстоящих ныне пред Престолом Царя Славы и ходатайствующих за род наш. В сонме их — представи­тели всех сословий и званий Земли Русской, начиная от Царя-мученика и до последнего бездомного странника, он включает луч­ших чад нашего Отечества, которым суждено было своей святой кровью подтвердить истины Православной Веры.

Гонение на Церковь Христову в России началось ещё до захвата власти богоборцами. Уже с 1905 года в газетах стали появляться сообщения о первых жертвах грядущих гонений. В Ялте в 1905 году за обличения царивших тогда в городе революционных настроений в своём доме на глазах у жены и трёх малолетних сыновей был заколот кинжалами священник о. Владимир Троепольский. Его пос­ледние слова, обращённые к убийцам, были: «Бог простит!..»... В селе Городищи Царицынской области в ноябре 1906 года, также в своём доме, был убит священник о. Константин Хитров. Убийцы не пощадили никого из его домашних: о. Кон­стантин, его матушка, пятилетний сын Сергей и младенец Николай — все были найдены с проломленными черепами... В 1910 году в Тифлисе был убит экзарх Грузии архиепис­коп Никон... Это были первые убиенные мученики за веру в череде тех, кому суждено было погибнуть в период гонений на Русскую Церковь позднее: с приходом к власти большевиков она вся обагрилась кровью мучеников.

Во время Великого Всероссийского Поместного Церковного Собора (1917-1918), ознаменовавшего конец Синодального периода и восстановление патриаршества, в Москву к патриарху Тихону со всех концов необъятной России потекли сообщения о новых мучениках и исповедниках, претерпевших страдания и смерть за Христа. В марте 1918 года на заупокойной литургии в храме Московской Духовной Се­минарии святым патриархом Тихоном были помянуты пятнадцать священномучеников поимённо «и иных многих священного, иноческого и мирского чина, их же имена Ты, Господи веси».

Первомучеником русского духовенства тех лет стал протоиерей Петроградской епархии о. Иоанн Кочуров. За бесстрашную проповедь он подвергся избиению, а затем его, полуживого, долго волокли по шпалам, пока он не предал свою душу Богу...

7 февраля / 25 января 1918 года в Киеве был замучен благо­стный семидесятилетний старец-святитель митрополит Владимир (Богоявленский)... Пять месяцев спустя, 17/4 июля 1918 года в Екатеринбурге был злодейски убит Государь Император Николай II со всем Августей­шим семейством и с верными слугами, ставшими мучени­ками христианского долга. И в этот раз палачи не пожалели даже детей. Не стало на Руси кроткого и Бого­любивого царя, взят был от народа «удерживающий» — и кровь христианская потоком хлынула на Русскую Землю. Через четыре дня после убиения Царственных страстотер­пцев святой патриарх Тихон в одном из московских храмов по поводу их блаженной кончины говорил: «...мы знаем, что Государь, отрекаясь от престола, делал это, имея в виду благо России и из любви к ней. Он мог бы после отречения найти себе безопасность и сравнительно спокойную жизнь за границей, но не сделал этого, желая страдать вместе с Россией. Он ничего не предпринял для улучшения своего положения, безропотно покорился судьбе... и вдруг он при­говаривается к расстрелу... Наша совесть примириться с этим не может, и мы должны во всеуслышание заявить об этом как христиане, как сыны Церкви. Пусть за это нас на­зывают контрреволюционерами, пусть заточат в тюрьму, пусть нас расстреливают. Мы готовы всё это претерпеть в уповании, что и к нам будут отнесены слова Спасителя на­шего: «Блаженны слышавшие Слово Божие и хранящие его» [Лк.11,28]. Замечательно и провидение преподобного Серафима Саровского о буду­щем Царе-мученике: «Того царя, который меня прославит — я прославлю», говорил святой старец. Это пророчество подтвердилось в 1903 году при прославлении преподобного Серафима, когда Государь написал: «Не­медленно прославить».

На следующий день после Екатеринбургского злодея­ния в Алапаевске были убиты настоятельница Марфо-Мариинской обители великая княгиня Елизавета Феодоровна, родная сестра царицы-мученицы, тайно по­стриженная в иночество, её сподвижница и келейница монахиня Вар­вара (Яковлева), великий князь Сергей Михайлович, князья царской крови: Иоанн Константинович, Игорь Константинович, Константин Константинович, внук Александра II князь Вла­димир Палей, управляющий делами великого князя Сергея Михайловича Феодор Семёнович Ре­мез. Их живыми сбросили в шахту и там забросали грана­тами. Великая княгиня до конца помогала умиравшему князю Иоанну Константиновичу, делала ему перевязку, пела надгробные и хвалебные Богу песни, пока для неё самой уже не зазвучали райские напевы. Около тела святой были обнаружены две не разорвавшиеся гранаты, а на груди её лежала икона Спасителя. Святые мощи преподобномучениц Елизаветы и Варвары были вывезены за границу отступавшей Белой Армией, и в 1981 году, перед прославлением Новомучеников Российских, их гробницы, хранящиеся в Иерусалиме в русском женс­ком монастыре, были открыты для поклонения.

Годы Гражданской войны 1918-1922 явились для Рус­ской Церкви годами поистине кровавыми, наибольшее число мучеников приходится именно на этот период.

В Воронеже в 1919 году было одновременно убито 160 иере­ев во главе с архиепископом Тихоном (Никаноровым). После отступления Белой Армии из города, они, следуя примеру архипастыря, не захотели оставлять свою паству и все спо­добились мученического венца. Самого престарелого святи­теля большевики повесили на царских вратах церкви Митрофаниевского монастыря. Вместе с ним в том же монастыре были замучены семь инокинь: они были брошены мучителями в ко­тёл с кипящей смолой... С декабря 1918 года по июнь 1919 года в Харькове было убито 70 иереев Харьковской епархии... В Перми в 1919 году после занятия города Белой Армией были обнаружены тела 42 расстрелянных и замученных священнослужителей. Весной, когда снег растаял, они были найдены закопанными в семинарском саду, многие носи­ли на себе следы пыток... В Тобольске в 1921 году было убито 100 иереев...

Это лишь несколько примеров бывших в то время массовых расстрелов духовенства. То же происходи­ло и на всей остальной Земле Русской; повсюду лилась по­током кровь православных. Муки, какие претерпевали святые страстотерпцы, мало чем отличались от мучений христиан первых веков, и изощрённая жестокость современных го­нителей также не уступала жестокости их предшественни­ков. Вот примеры.

Епископа Соликамского Феофана (Ильменского) мучи­тели вывели на замёрзшую реку Каму, раздели его донага, заплели волосы в косички, связали их между собой, затем, продев в них палку, приподняли святителя в воздух и нача­ли медленно опускать его в прорубь и поднимать, пока он, ещё живой, не покрылся коркой льда толщиной в два пальца и так не предал свою душу в руки Божии. Это зверство было совершено на глазах у многочисленных свидетелей — пасо­мых Владыки, которые оплакивали и молились за своего архипастыря, нового священномученика Феофана, свято­го Пермского края (память его совершается 24/11 декабря).

В 1918 году в Самаре не менее зверским способом был убит епископ Михайловский Исидор (Колоколов): его по­садили на кол в городе Херсоне; в том же году три иерея были распяты на крестах. Наущаемые диаволом — перво­причиной всех гонений на Церковь во все века — безбожные палачи подвергали свои жертвы всем тем видам мук, что употребляли иудеи, язычники и мусульмане в древности в периоды гонений на христиан. По слову Апостола, «...от них же многие убиени быша, претрени быша, убийством меча умроша, не приемше избавления, да луч­шее воскресение улучать» [Евр. 11, 35-37].

Муки за Христа и саму смерть новые мученики встреча­ли бесстрашно, в страданиях уподоб­ляясь своему Искупителю. Многие перед смертью моли­лись за своих мучителей, благословляли своих убийц, при­зывали их к покаянию.

Иеромонах Афанасий монастыря «Спасов скит», выве­денный на казнь, стал на колени, помолился, перекрестил­ся, поднявшись с колен, благословил стоявшего против него с ружьём большевика и поднял руки вверх. Палач хладнок­ровно застрелил только что благословившего его пастыря... Архиепископ Астраханский Митрофан перед расстрелом благословил своих мучителей, за что один из них начал бить его рукояткой револьвера по рукам, затем,

схватив святи­теля за бороду, с силой пригнул его голову к земле так, что порвал ему рот, и после подобных издевательств застрелил мученика... Протоиерей Иоанн Восторгов, известный на всю Рос­сию проповедник, настоятель собора Василия Блаженного в Москве, перед расстрелом благословил всех приговорён­ных вместе с ним и первым подошёл к вырытой яме... Епископ Балахнинский Лаврентий (Князев) во время расстрела призывал солдат к покаянию, проповедовал им, стоя под прицелом, о будущем спасении России. Русские солдаты расстреливать его отказались, святитель был рас­стрелян китайцами... Епископ Никодим Белгородский перед расстрелом, помолившись, благословил солдат-китайцев, и те отказа­лись стрелять. Тогда их сменили новыми китайцами, а Владыку выве­ли к ним, переодетого в солдатскую шинель...

На глазах у верующего народа были замучены и убиты десятки святителей, тысячи священников, монахов и мирян. С 1920 года беспощадным гонениям на Церковь в России безбожные власти постарались придать форму ви­димой законности: появились «суды» и «судьи». Подобно тому, как в древности идолопоклонники требовали от христиан отречения от Христа и поклонения твари, так и на этих «судах» от мучеников требовали отречения от Творца, обещая за это сво­боду и материальные блага.

Некоторые, даже священники, не выдерживали мучений и отпадали от Церкви, отрекались от Христа публично. Немногие, уподобившись Иуде-предателю, сами стали истинных пастырей предавать на без­законные судилища. Так, например, когда чекисты пришли арестовать Петроградского митрополита Вениамина (Казанского), то привёл их к нему его же бывший ученик, протоиерей Алек­сандр Введенский. Войдя к митрополиту, Введенский попытался взять у него благословение. «Отец Александр, мы же с вами не в Гефсиманском саду», — спокойно сказал ему Владыка и хладнокровно выслушал объявление об аресте...

В стране наступил сильный голод, с которым Русская Церковь энергично боролась. Но, пользуясь им для антицерковной пропаганды, безбож­ники до крайности усилили гонение на Церковь и православных хрис­тиан в России. Якобы для помощи голодающим большевиками было начато насильственное изъятие церковных ценностей. Ленин по этому поводу писал: «Именно теперь и толь­ко теперь, когда в голодных степях едят людей и на доро­гах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавли­ваясь перед проявлением какого угодно сопротивления...». И далее: «Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по это­му поводу расстрелять, тем лучше». Под предлогом изъятия церковных ценностей в 1922 году, только по опубликованным данным, было расстреляно и замучено 2691 священномученика, 1962 преподобномученика, 3447 преподобномучениц.

Судебные процессы велись почти во всех го­родах России. 13 апреля 1922 года были при­говорены к расстрелу 11 московских священников, отказавшихся выдать безбожникам цер­ковные сосуды, освящённые Святыми Дарами. К этому процессу был привлечён и святейший патриарх Тихон. За смелые выступления на суде патриарх подвергся аресту и заключению в Донском монастыре без права принимать посетителей; только раз в день ему разрешалось вы­ходить на балкон и издали благословлять народ. Через полгода в Москве состоялся повторный судебный процесс в связи с делом по изъятию церковных ценностей, к суду было привлечено 118 обвиняемых.

В Петрограде в ночь с 12 на 13 августа 1922 года был расстрелян глубоко почитаемый всем простым трудовым людом Петроградской епархии митрополит Вениамин (Казанский), вместе с ним были рас­стреляны архиепископ Венедикт (Плотников), архимандрит Сергий (Шеин), профессор Санкт-Петербургского университета, историк права, сподвижник митрополита Вениамина Юрий Новицкий и ещё несколько видных церковных деятелей. В своём последнем слове на суде митрополит стал доказывать су­дьям невиновность осуждённых с ним людей, приводя при этом обстоятельные доказательства в пользу каждого. Су­дья потребовал сказать что-нибудь о себе. «О себе? Что же я могу вам о себе сказать? Разве лишь одно... Я не знаю, что вы мне объявите в вашем приговоре — жизнь или смерть, — но, что бы вы в нём ни провозгласили, — я с одинаковым благоговением обращу очи свои горе́, возложу на себя крестное знамение (при этом митрополит широко перекре­стился) и скажу: Слава Тебе, Господи Боже, за всё!». Мучители уже готовили свою расправу и над святейшим патриархом Тихоном, но от Господа ему был уготован иной венец. Сам патриарх искренне желал мученической смерти, перехода в селение Отца Небесного, коего сподобились священномученики Владимир Киевский, Вениамин Петрог­радский и прочие святители, пастыри и миряне. Для патриарха это было вожделенным концом его страдальческой жизни. Но Господь судил иначе: крестом святейшего явилось уп­равление Русской Церковью в самый кровавый период её существования. По силам был сей крест лишь сильному духом и великому в смирении патриарху Тихону. Кротко и безропотно нёс он послушание, данное ему Церковью — патриаршество, из­немогая порой под этой непосильной ношей, но не сдава­ясь. Не раз большевики требовали от него решений, про­тивных его совести, грозя при этом расстрелом верных ему собратьев архипастырей и пастырей. На его глазах был убит самый близкий человек, многолетний келейник святей­шего Иаков (Анисимов). На самого патриарха было устроено покушение, но на следующий день после него, с ножевой раной в спи­не, святейший служил в Троицком подворье...

Сколько пришлось пережить его любвеобильному сер­дцу, ведает лишь Бог. 25 марта 1925 года, в день праздника Благовещения, почил от земных дел великий печальник Земли Русской святейший Тихон, патриарх Мос­ковский и всея Руси. Перед смертью он, подобно святому Иоан­ну Златоусту, трижды воздал хвалу Творцу своему и, занеся третий раз руку для крестного знамения, тихо отошёл ко Господу. Взят был от Церкви земной святейший патриарх Тихон — и воссиял в Церкви Небесной новый священномученик Тихон, святитель Московский.

После кончины патриарха во главе Русской Церкви встал митрополит Крутицкий Пётр. По имени было и жи­тие его. Он оказался тем камнем, о который разбивались попытки большевиков подчинить себе Цер­ковь. 23/10 декабря 1925 года он был аре­стован. С тех пор митрополит Пётр до самой своей кончи­ны, которая последовала в 1936 году, находился в различных тюрьмах и ссылках, претерпевая голод, холод и поно­шения от своих мучителей.

Вместе с митрополитом Петром была арестована груп­па единомышленных с ним иерархов, проживавших в Мос­кве. В 1926 году в различ­ных ссылках находилось 117 епископов. Русская Церковь осталась без своих архипастырей. Старшим из всех оста­вавшихся на свободе был викарий Ярославской епархии архиепископ Угличский Серафим (Самойлович), он и встал во главе Церкви. Большевики к нему начали предъявлять те же требования, что и к митрополиту Петру, вызвали в ГПУ и продержали там три дня. Не добившись согласия на их предложения, чекисты попробовали запугать Владыку. «А если мы вас отсюда не вы­пустим, кто возглавит Церковь?» — «Сам Господь Иисус Христос», — последовал достойный ответ святителя. Впос­ледствии архиепископ Серафим был сослан на Соловки, прошёл и через другие страшные лагеря и скончался в ссыл­ке в Коми, на Крайнем Севере.

Так в начале ХХ века Русская Церковь шла неуклонным крестным путём, ведущим людей ко спа­сению — путём скорбным. Прямые продолжатели дела Христова, её архипастыри и пастыри подавали православному люду высокий пример для подражания, отвращаясь от путей широких и лёгких. Их доблесть озаряет новою славою Русскую Церковь, явившую миру бесчисленный сонм верных Христу страстотерпцев.

По книге «Жития русских святых»