ГРОМ ПОБЕДЫ, РАЗДАВАЙСЯ (№114, с.12 - Игорь Маркин)

ГРОМ ПОБЕДЫ, РАЗДАВАЙСЯ!

В календаре знаменательных дат 24 декабря является одним из Дней воинской славы России. Приурочен он ко взятию русскими войсками Измаила – цитадели турецкого владычества на Дунае. На самом деле крепость пала двумя днями ранее, и всё же – как не вспомнить героев отгремевших сражений и славных побед русского оружия!.. Дата датой, но главное – были деяния, и память о том – жива.

В ходе очередной войны с османами в ноябре 1790 года российские войска начали осаду Измаила. Пытались взять крепость и полководец Н.В. Репнин, и славный командир И.В. Гудович, но их действия окончились неудачей. Ненастная погода и сознание, что Измаил неуязвим, не лучшим образом действовали на дух русских солдат. И тогда верховный главнокомандующий Григорий Александрович Потёмкин поручил взять твердыню генерал-аншефу А.В. Суворову.

Александр Васильевич прибыл под Измаил в начале декабря, чуть меньше месяца тому назад минул его 61-й день рождения (13 ноября ст.ст.). Первое, что сделал великий полководец – сам отправился в разведку. Чтобы быть неузнанным и не привлекать внимания турок, генерал надел мундир младшего офицера и в сопровождении только своего верного ординарца Прохора Дубасова на невзрачной лошадке неспешно объехал Измаил по периметру. Вывод Суворов сделал неутешительный: «Крепость без слабых мест». Но отступать Александр Васильевич не собирался. Позднее не знавший поражений полководец признавался: «На штурм подобной крепости можно решиться только один раз в жизни». И решение было принято.

Следующим этапом подготовки стали учения, которые Суворов проводил в любое время дня и ночи. В течение недели русские полки по несколько раз в сутки штурмовали земляные и деревянные макеты рва и стен крепости. Взобравшись же по лестницам наверх, солдаты и офицеры учились колоть и рубить установленные на верхах чучела неприятеля... Подобные учения дорогого стоили. Кроме практических навыков русский гений военной мысли приучил своих чудо-богатырей не бояться самих стен, внушая им, что русскому солдату по плечу взять казавшийся дотоле неодолимым Измаил.

Суворов прекрасно понимал, что штурм крепости унесёт много жизней с обеих сторон. Чтобы избежать кровопролития, генерал-аншеф направил коменданту Измаила, Великому сераскеру (главнокомандующему турецкими войсками) Айдосу Мехмету-паше – по-суворовски оригинальный ультиматум о сдаче: «Я с войсками сюда прибыл. Двадцать четыре часа на размышление – и воля. Первый мой выстрел – уже неволя. Штурм – смерть».

Ответил Мехмет-паша по-восточному витиеватой, но по сути близкой к истине фразой: «Скорее небо обрушится на землю, и Дунай потечёт вверх, чем сдастся Измаил». Великий сераскер вовсе не бравировал. Измаил действительно считался неприступным. Возводили его на совесть, под руководством западноевропейских инженеров в соответствии с новейшими требованиями фортификации. Крепость получилась на славу: мощные стены, валы, глубокий ров и артиллерийские батареи служили надёжной защитой для десятков тысяч солдат, контролировавших устье Дуная и вход на Балканы. С юга город Измаил был защищён Дунаем шириной в полкилометра. Широкий ров вокруг стен был глубиной до десяти метров, в некоторых местах рва появились двухсаженные ямы с водой. Внутри Измаила имелось множество узких улиц и каменных построек, удобных для обороны. Крепостной гарнизон насчитывал тридцать пять тысяч человек и около трёхсот орудий – целая армия! Русская армия по численности явно уступала. А ведь известно, что одним из условий взятия любой цитадели является количественное превосходство штурмующих. Случаи, когда крепость берётся меньшими силами, в истории военного искусства весьма редки. Имелась и ещё одна причина того, почему Измаил не собирался сдаваться: турецкий султан издал указ, по которому любой, кто покинет крепость, подлежал смерти.

Получив категоричный ответ коменданта-паши, Суворов понял, что штурм неизбежен. Два дня русские орудия бомбардировали крепость. 11 (22 н.ст.) декабря в три часа ночи в небо взвилась первая сигнальная ракета, возвестившая начало самого штурма. Русские войска девятью колоннами с разных сторон двинулись к Измаилу. Наша гребная флотилия подошла к берегу Дуная и под прикрытием артиллерийского огня высадила десант.

Сам приступ начался в половине шестого утра. Русские по связанным в несколько «этажей» лестницам раз за разом упорно карабкались наверх. Концы лестниц, бывало, упирались в жерла пушек, которые, естественно, стреляли. Турки отчаянно защищались, длинными деревянными рогатками отталкивали приставные лестницы, рубились саблями, отстреливались из пистолей, кололи штурмующих штыками. Когда рассвело, валы и стены Измаила уже были за суворовскими чудо-богатырями. Наверное, для турок «Дунай потёк вспять»... Однако в самой крепости её защитники яростно бились почти до вечера. Начался пожар. Тысячи лошадей, вырвавшись из горящих конюшен, в безумии мчались по узким улицам и сеяли панику.

Каждый дом русским воинам приходилось брать с боем. В одном из них до последнего держался Максуд-Гирей – князь чингисхановой крови и первейший из Гиреев ненавистник русских. Однако и он был вынужден бросить оружие. Вот он, миг настал – «небо обрушилось на землю»... Когда короткий зимний день стал угасать, турки прекратили сопротивление и сложили к ногам победителей более двухсот обагрённых кровью знамён.

Вообще же неприятель потерял двадцать шесть тысяч убитыми; девять тысяч турок было взято в плен. На следующий день две тысячи пленных скончались от ран. Остальных под казачьим конвоем отправили в город Николаев. Все орудия попали в руки русских, а также сорок два судна, огромные запасы провианта и драгоценностей на десять миллионов пиастров.

Потери Русской армии оказались много меньше. Согласно рапорту Суворова, они составили 1815 человек убитыми и 2455 ранеными. Правда, «не по рапорту», а на самом деле павших и умерших от ранений насчитывалось больше.

Порой бывает, что победа с оружием в руках – только половина дела. Особенно это касается случаев, когда овладевают городами и крепостями. Суворов понимал, что заставить местное население любить русских в короткий срок невозможно. Чтобы сделать их хотя бы не врагами русскому солдату, Александр Васильевич принял меры для обеспечения порядка. Назначенный Суворовым комендант Измаила сорокапятилетний генерал-майор Михаил Илларионович Кутузов перво-наперво в самых важных местах расставил караулы, на корню пресекая малейшие попытки мародёрства. В само́й крепости он приказал развернуть огромный госпиталь. Тела наших убитых специальные команды увозили за город, где их погребали по православному церковному обряду. Турецких же убитых и умерших оказалось так много, что Кутузов отдал приказ бросать тела в Дунай. Этой работой заставили заниматься пленных, которых разделили на смены – они трудились круглосуточно. Но даже при таком радикальном способе Измаил очистили от трупов только через шесть дней.

Взятие главного оплота турецкого владычества на Дунае имело огромное значение в исходе русско-турецкой войны – в следующем, 1791 году война закончилась.

Взятие Измаила отражено в устной и письменной памяти русской жизни – в мемуарах участников, в народных песнях и преданиях. Этому событию посвящён известный гимн «Гром победы, раздавайся!..», музыку к которому написал Осип Козловский, а слова – Гавриил Державин.

В честь Суворова-победителя Екатерина II повелела выбить медаль за взятие Измаила. Кроме того, российская императрица учредила Офицерский крест «За храбрость при взятии Измаила», которым награждались офицеры, участвовавшие в штурме крепости, проявившие храбрость, но не получившие орденов «Святого Георгия» и «Святого Владимира». К слову, такие кресты очень редки по причине сдачи их в «Капитул орденов» после смерти награждённого.

Все, кто брал Измаил – герои. Живые и павшие. Были среди них и наши земляки. Когда уже в иную эпоху уроженец Рамони Сергей Иванович Мосин, в высоком генеральском звании и в должности главного лекальщика тульского оружейного завода, приехал на свою малую родину, он на старинном рамонском кладбище отыскал могилу соседа – деда Ивана Тутукова. Приблизившись к ней, низко поклонился и из своего детища – знаменитой винтовки – над могилой Тутукова произвёл троекратный выстрел. С.И. Мосин таким образом почтил память Ивана Тутукова, который, находясь уже в преклонном возрасте, рассказывал маленькому Серёже Мосину о своей боевой молодости. Иван Тутуков – один из суворовских чудо-богатырей, участник взятия Измаила. Маленький Серёжа заворожённо слушал рассказы старого деда и мечтал: «Вот бы чудо-богатырям – да чудо-оружие!..», а впоследствии воплотил свою мечту в жизнь.

Задолго до этих событий, в конце IX века, когда Стамбул именовался Константинополем и был оплотом Православного мира, 11 декабря на Божий свет народился в нём младенец, которого нарекли Стефаном. При рождении на груди у мальчика обнаружилось изображение креста – чудный символ. В дальнейшем усердными подвигами во славу Божию этот человек сподобился благодати Господней, и христиане почитают его как преподобного Стефана Новосиятеля, ибо сиял он, подобно древним подвижникам, святою жизнью. Крест на груди именно в Константинополе рождённого младенца, видимо, означал: какие бы геополитические сдвиги ни происходили в мире, свет истинной Веры и символ её – Крест никогда не угаснет и будет сиять даже в странах неправославных. Да, через столетия после рождения Новосиятеля османы стали владыками Константинополя и многих обширных земель, бывших византийских в том числе.

Но пробил час – и Россия победой Суворова в Измаиле отвоевала у турок важную территорию северного Причерноморья, которая вновь стала христианской.

Игорь Маркин