Рубрики

Архив новостей

ЖИВИТЕ В СМЕРТНОСТИ БЕССМЕРТНЫМ (с.2 №119, И. Ильин)

08.07.2025

ЖИВИТЕ В СМЕРТНОСТИ БЕССМЕРТНЫМ...

Время наше ограничено, и никто не знает, каким сроком. А когда осмотришься, то видишь, что неизмеримое, чудесное богатство мира – природы, человеческого общения и культуры – все эти возможности созерцания и радости, все эти поводы духовного восприятия и духовной отдачи, все эти творческие зовы и задания – всё это неисчерпаемо, ответственно, претрудно и обязывающе...

Таким образом, смерть становится оформляющим и осмысливающим началом жизни, не то призывом, не то советом. Как если бы старший друг, любящий и заботливый, сказал мне: «Знаешь что, жизнь-то ведь коротка, а прекрасным возможностям – в любви, в служении, в созерцании, в созидании – нет числа; не лучше ли оставить без внимания всё пошлое, жалкое и ничтожное и выбрать себе лучшее, подлинно лучшее, на самом деле прекрасное, чтобы не утратить божественных красот мира и жизни?..».

Идея смерти как бы открывает мне глаза и вызывает во мне какой-то неутолимый голод, жажду истинного качества, волю к божественным содержаниям, решение выбирать и отбирать верно, не ошибаясь и не обманываясь. Я постепенно учусь различать – что́ действительно хорошо и прекрасно перед Лицом Божиим и что́ мне только кажется хорошим, а на самом деле лишь соблазняет, прельщает и разочаровывает. И проходя этот жизненный искус, я всё более и более убеждаюсь, что в жизни есть многое множество содержаний, занятий и интересов, которыми не сто́ит жить, которые не сто́ят жизни; и, напротив, есть такие, которые раскрывают и осуществляют истинный смысл жизни. А смерть даёт мне для всех этих различений и познаний – верный масштаб, истинный критерий.

Мне думается, что все мы уже переживали и ещё переживем не раз нечто подобное: когда близится смерть или когда, по крайней мере, тень смерти осеняет нас, то все содержания и ценности жизни как-то вдруг, словно сами по себе, переоцениваются. Всё то, что в тусклой повседневности, во время безопасного прозябания казалось нам стершимся, безразличным, почти обесценившимся – вдруг раскрывает свои различия, показывает своё настоящее качество и находит себе верное место и истинный ранг.

Око смерти глядит просто и строго; и не всё в жизни выдерживает её пристального взгляда. Всё, что по́шло, тотчас же обнаруживает своё ничтожество, наподобие того как листы бумаги, охваченные огнём, вдруг вспыхивают ярким пламенем и сейчас же чернеют, распадаются и истлевают в пепел. Так что впоследствии даже не верится, что этот прах и тлен мог представляться важным и ценным. Но зато всё истинно ценное, значительное и священное утверждается перед лицом смерти, победоносно выходит из огненного испытания и является в своём истинном сиянии и величии. Первое изобличается и разоблачается; второе оправдывается и подлинно освящается. И не то чтобы мы само это производили; нет! Это огненное испытание идёт от смерти и осуществляется её близким дыханием.

Бывают в человеческой жизни такие дни и минуты, когда человек внезапно видит смерть перед собой. Ужасные минуты. Благословенные дни. Тогда смерть, как некий Божий посол, судит нашу жизнь. И вся наша жизнь проносится перед нашим духовным взором, как на молниеносном параде. И всё, что в ней было верного и благого, всё, чем на самом деле сто́ит жить – всё утверждается как подлинная реальность, всё возносится в сиянии; а всё, что было мелко, ложно и по́шло, – всё сокрушается и посрамляется. И тогда человек проклинает всю эту ложь и пошлость и судит себя как растратчика сил и глупого мота. Зато – ка́к он радуется всему верному и подлинному, и сам не понимает, как это он мог жить доселе чем-нибудь иным!.. Он слышит, как в глубине его души всё упущенное стонет и молит о восстановлении; и сам начинает мечтать о том, чтобы прошлая жизнь считалась прожитою «начерно» и чтобы была дана ему возможность прожить новую жизнь – уже «набело». Мгновенно родятся планы новой, чудной жизни, и тут же беззвучно произносятся клятвы верности ей, а к Богу восходят молитвы о даровании новых сроков и новых возможностей...

А когда опасность смерти проносится и вновь наступает тишина и спокойствие, тогда человек видит, что вся его жизнь была как бы разобрана и провеяна, и делает один из значительнейших выводов в своей жизни: не всё, чем мы живем, сто́ит того, чтобы мы отдавали ему свою жизнь. Только те жизненные содержания и акты полноценны, которые не боятся смерти и её приближения, которые могут оправдаться и утвердиться перед её лицом. Всё, что сто́ит нашего выбора и предпочтения, нашей любви и служения даже и в предсмертный час, – всё прекрасно и достойно. За что можно и до́лжно отдать жизнь, то и надо любить, тому и надо служить. Жить сто́ит только тем, за что стоит бороться на смерть и умереть; всё остальное – малоценно или ничтожно. Всё, что не сто́ит смерти, не сто́ит и жизни. Ибо смерть есть пробный камень, великое мерило и страшный судия.

Смерть не только выручает нас из земной юдоли и снимает с нас непомерность мирового бремени. Она не только дарует нам жизненную форму и требует от нас художественного завершения. Она есть ещё некая таинственная, от Бога нам данная «мера всех вещей» или всех человеческих дел. Она нужна нам не только как узорешительница или как великая дверь для последнего ухода; она нужна нам прежде всего в самой жизни и для самой жизни. Её облачная тень даётся нам не для того, чтобы лишить нас света и радости или чтобы погасить в нашей душе охоту жить и вкус к жизни. Напротив, смерть воспитывает в нас этот вкус к жизни, сосредоточивая и облагораживая его; она учит нас не терять времени, хотеть лучшего, выбирать изо всего одно прекрасное, жить Божественным на земле, пока еще длится наша недолгая жизнь. Тень смерти учит нас жить светом. Дыхание смерти как бы шепчет нам: «опомнитесь, одумайтесь и живите в смертности бессмертным»...

Есть великий Художник, Который создал внешний мир во всех его великолепных законах и строгих необходимостях и Который доныне продолжает создавать мир человеческих духов, во всей его дивной свободе и бессмертности. Мы – Его искры, Его художественные создания, Его дети. И именно в силу этого мы бессмертны. И наша земная смерть есть не что иное как наше сверхземное рождение.

Правда, человеку лишь редко удаётся предоставить свою свободу целиком – Божьему пламени; лишь редко становится человек во всей своей свободе совершенным художественным созданием Духа. Но каждый человек имеет определённую ступень достижимого для него совершенства. Всю жизнь свою он созревает, восходя к этой ступени; всю жизнь он зреет к смерти. И земная смерть его наступает тогда, когда ему не дано подняться выше, когда ему нечего больше достигать, когда он созрел к смертному уходу.

Иван Ильин. «О смерти» (фрагмент)

Назад