Рубрики

Архив новостей

КУДА И КАК ИДТИ (с.16 №120)

09.12.2025

КУДА И КАК ИДТИ

Вне зависимости от того, как давно человек обратился к Богу, с ним случаются те или иные события, которые влияют на его духовный облик, определяют нравственный выбор и, в конечном счёте, формируют его жизненный путь. Бывает, в речи верующих или в литературе звучат слова «искушение», «соблазн» и «прелесть». В своих размышлениях православный психолог Александр Ткаченко уточняет, какие именно явления в нашей жизни описывают эти понятия, используя простые и внятные образы.

Поскольку у всякого действия имеется цель, которую желательно достичь, то чтобы прийти в нужное место, человек должен соблюдать как минимум два условия: во-первых, надо знать ориентиры, по которым можно туда добраться, и их отслеживать на пути, а во-вторых, следует внимательно смотреть по сторонам и под ноги, чтобы не споткнуться о какое-нибудь препятствие или не попасть в дорожное происшествие. И поскольку цель христианина – Царствие Божие, то ориентиры, по которым он движется, – это заповеди Евангелия, не позволяющие сбиться с маршрута; а искушения, соблазны и прелесть – те препятствия, что встречаются на этом пути.

Как ни странно, предком слова «искушение» является глагол «кусать». Кусать – не только отрывать зубами часть (кусок) от целого. Обрести начальный смысл слова помогает поведение маленьких детей, которые многие предметы тянут в рот, чтобы, так сказать, испробовать «на зуб и на вкус», проверить, что это такое обнаружилось поблизости, понять, можно ли его разгрызть, раскусить. Соответственно, и слово «искус» означает некое испытание, проверку на прочность, на обладание какими-то важными качествами. Так что искушение – это особенный опыт, некий процесс, позволяющий человеку выявить в себе нечто до поры скрытое, как хорошее, так и плохое. Да и для окружающих в итоге некое «тайное» станет «явным». Искушение предлагает нам набор обстоятельств, в которых мы оказываемся перед необходимостью выбирать между правдой и ложью, честью и низостью, верностью и изменой. И в зависимости от того, что мы предпочитаем, искушение может закончиться как нашим поражением, так и нашей победой. Причём стать искушением может рядовой факт повседневной жизни, когда какая-то ситуация словно бы пробует человека «на зуб», проверяя, насколько он прочен в своих убеждениях, честен, милосерден, терпелив... Готов ли, к примеру, устоять перед внезапной возможностью решить свои проблемы ценой присвоения чужих денег или имущества, прибегнуть к помощи обмана, лжесвидетельства, взятки, не говоря уж о более тяжких проступках. И если человек устоит, то выйдет из искушения с новыми духовными силами, которые обретёт в результате этого опыта. А если не выдержит, то искушение окажется для него духовной катастрофой, которую в христианской традиции принято называть грехом, и которая может трагически изменить всю дальнейшую судьбу личности.

Важно понимать, что на самом деле в искушении мы стоим на развилке между возможностью роста и возможностью падения. Искушение – это и кризис, и потенциал для развития, это приобретение опыта, который даст человеку знание и силу для преодоления своих слабостей и для помощи другим людям. И стать искусным в борьбе с грехом без опыта прохождения через искушения вряд ли возможно. Однако специально проверять себя на прочность и ставить в ситуацию подобного выбора не стоит. Не случайно в главной молитве христиан «Отче наш» звучит прошение к Богу «...и не введи нас во искушение». Сам Господь Иисус Христос проходил через различные искушения в Своей земной жизни. Он хорошо знает человеческую слабость, страхи, сомнения, и всегда готов прийти на помощь к тем, кто Его об этой помощи просит: «...Ибо, как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь» [Евр 2, 18].

Соблазн, в отличие от искушения, это не процесс, а орудие искушения, именно то, чем человек в этом процессе искушается. Это некий условный «предмет», который влечёт к себе человека, не отпускает его мысли и сердце в тех случаях, когда ценой приобретения желаемого может стать нарушение Божьих заповедей. Соблазняется человек богатством, славой, успехом у противоположного пола, властью... Соблазном может обернуться всё что угодно, от игрушечного автомобиля или модного костюма до президентского кресла. Так, сатана искушал Иисуса Христа тремя соблазнами – сытостью, славой и властью.

Само слово «соблазн» происходит от древнерусского слова «блазнь» – приманка, введение в заблуждение, создание путаницы. В блазни присутствует тонкая грань между правдой и ложью, между желаемым и действительным, цель её – привести человека к внутреннему конфликту и сомнению. Есть у этого понятия и ещё одно значение, которое в разговоре о духовной жизни представляется весьма важным. Блазнь – это мо́рок, обман чувств, призрачное явление. Блазнить – чудиться, манить, мерещиться, казаться, морочить, обманывать... Соответственно, соблазн – это кажущееся, обманное, не настоящее благо, иллюзия счастья, которая развеется тут же, как только человек нарушит ради него Божью заповедь. Собственно, грех – это и есть неверное движение души в сторону соблазна, прыжок с обрыва навстречу призраку из смуты и тумана. Блазнь ассоциируется с манипуляцией, с намеренным введением в заблуждение другого человека. Она может иметь и форму обольщения, включать в себя не только физическую, но и эмоциональную составляющую, когда кто-то искушает другого, скрывая свои истинные намерения. В этом приёме зло, пряча собственную природу, паразитирует на здоровых импульсах человеческой природы, заложенных в нас Господом, паразитирует на добре, искажая его до неузнаваемости.

Например, человек хочет есть, это вполне естественная потребность. Но можно пожарить себе яичницу или съесть булку, а можно отобрать школьный завтрак у первоклассника. Или вместо того, чтобы просто утолить голод, ненасытный обжора объестся и получит заворот кишок... Таким образом, грех рождается как неверно выбранное направление действия человеческой воли. Греческое слово «амартиа», означающее «грех», буквально переводится на русский язык именно как «мимо цели», «промах». Совершая грех, человек нацеливается на что-то и вроде даже попадает, но потом оказывается, что сама эта цель изначально была неверной, иллюзорной и, кроме вреда, ничего не принесла. Эта ложная цель и есть соблазн.

Сегодня слово «прелесть» обычно употребляется в положительном смысле, подчёркивая красоту, высшую степень изящества, привлекательность чего-либо. «Чистейшей прелести чистейший образец» – так накануне свадьбы восторженно писал Пушкин о знаменитой «Сикстинской Мадонне» Рафаэля, находя в изображении Богоматери черты сходства со своей избранницей Натальей Гончаровой. А в трилогии Толкиена «Властелин колец» Голлум с восхищением обращается к случайно попавшему в его руки кольцу всевластия «моя прелесть»...

Между тем по своему происхождению слово «прелесть» славянское. А корневая основа его «-лесть» заимствована из древнегерманского языка, где слово «lists» значило «козни», «хитрости». То есть «лесть» всё равно что «ложь», а прелесть – готовность её принять, самообман... Странное дело: прелесть – и вдруг козни! Какая же связь? Однако напомним, что во времена Пушкина «прелестный» значило также и «соблазнительный», «прельщающий», а ещё столетием раньше «прелестными» назывались, скажем, прокламации бунтовщиков или подкидные письма иностранных агентов, склоняющие к измене.

В православной традиции прелестью называют усвоение человеком лжи, принятой за истину, состояние омрачения одной или нескольких сил человеческой души, возникающее в результате воздействия на человека злых духов [Быт. 3, 13]. Дело в том, что на определённом этапе к процессу самообмана подключается ещё один участник – тот самый, который предлагал Иисусу броситься вниз с тридцатиметровой высоты Иерусалимского храма. Евангелие говорит, что диавол «...повел Его в Иерусалим, и поставил Его на крыле храма, и сказал Ему: если Ты Сын Божий, бросься отсюда вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе сохранить Тебя; и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею» [Лк. 4, 9-11].

Так что прелесть – состояние, в котором человек обычно сначала обольщает себя сам мыслями о собственной духовной исключительности. Так он открывает доступ к своей душе для врага человеческого рода. Далее прельщать человека начинает уже дьявол. В широком смысле прелестью можно считать любое состояние человека, когда он творит грех и идёт в погибель, но убеждён, будто у него всё в порядке. Святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет: «Неверный учению Христову, последующий своей воле и разуму, подчиняется врагу, и из состояния самообольщения переходит к состоянию бесовской прелести, теряет остаток своей свободы, вступает в полное подчинение диаволу. Состояние людей в бесовской прелести бывает очень разнообразно, соответствуя той страсти, которою человек обольщён и порабощён, соответствуя той степени, в которой человек порабощён страсти. Но все, впавшие в бесовскую прелесть, то есть чрез развитие собственного самообольщения вступившие в общение с диаволом и в порабощение ему, находятся в прелести, суть храмы и орудия бесов, жертвы вечной смерти, жизни в темницах ада».

Искушение, соблазн, прелесть... Все эти понятия, несмотря на их разнообразие, можно объединить в общую систему, где у каждого из них будет своя роль и функция.

Искушение – это процесс, испытание, в котором человек проверяется на духовную прочность. Соблазн – это орудие, предмет искушения, то самое, что прельщает человека, манит к себе ценой нарушения евангельских заповедей. Прелесть – это состояние, в котором оказывается человек, не устоявший перед соблазном, но при этом упорно не желающий каяться, объясняющий самому себе и миру, что он всё сделал правильно.

Все это вещи неприятные и даже опасные. Но не зря говорят: предупреждён – значит, вооружён. Тот, кто знает об опасности, сможет её опознать, вооружиться против неё и успешно ей противостоять. А оружие против всех видов греха у христиан во все времена было одно и то же – молитвенное обращение к Богу за помощью. И там, где, казалось бы, уже нет никаких сил противостоять искушению и соблазну, всегда остаётся возможность сказать в глубине души: «Господи! Ты видишь, как я слаб, но я не хочу грешить. Прошу Тебя, помоги!» И помощь обязательно придёт. Правда, для этого необходимо одно условие: нужно действительно не хотеть грешить. И тут уж решение остаётся только за нами. Даже Бог не может помочь человеку там, где он сам не хочет этой помощи.

Назад