В НЕЗРИМОМ ПОДВИГЕ
(№52 с.4)

3 апреля 2014 года – 65 лет со дня преставления святого преподобного
Серафима Вырицкого

По дарам, которыми обладал преподобный Серафим Вырицкий, и по тому глубокому влиянию, которое он имел на тысячи людей, подвижник, безусловно, стоит в одном ряду с величайшими русскими святыми и чудотворцами.
31 марта /13 апреля н.ст./ 1866 года в деревне Вахромеево Ярославской губернии в крестьянской семье Николая Муравьёва родился сын, наречённый Василием. С младых лет он любил бывать в церкви, зачитывался житиями святых. Умер отец, затем скончалась сестра Ольга, и десятилетний ребёнок отправился на заработки в Петербург. Там получил работу рассыльного в Гостином дворе, затем приказчика в купеческой лавке. Ещё мальчиком он узнал от монаха-схимника о том, как сложится его жизнь, и обрёл духовника в лице старца Гефсиманского скита Свято-Троицкой Сергиевой Лавры иеромонаха Варнавы (Меркулова). Уже в те годы он мечтал о монашестве, но один из схимников Александро-Невской Лавры благословляет его до поры жить в миру.
В 26 лет Василий открыл собственное дело, через несколько лет – уже опытный купец второй гильдии – стал одним из крупнейших мехоторговцев столицы. Имея прочные торговые связи, он поставлял значительную часть товара (пушнины) в Германию, Австро-Венгрию, Англию, Францию и другие страны. В 1894 году В.Н. Муравьёв женился на Ольге Ивановне Нетрониной, через год стал действительным членом Общества для распространения коммерческих знаний в России и поступил на Высшие коммерческие курсы, организованные при обществе.
В июле 1903 года вся Россия съехалась на Саровские торжества. Среди паломников был и Василий Муравьёв. Как великую святыню до конца своих дней хранил он икону, купленную тогда в Сарове: изображение блаженной кончины великого старца – коленопреклонённый Серафим перед образом Божией Матери «Умиление»... Муравьёв по-прежнему мечтал о монастыре, но иеромонах Варнава, духовным сыном которого он был, подтвердил слова лаврского схимника, некогда сказанные Василию: «Чадо! Сейчас ты нужнее здесь – посмотри, сколько обездоленных нуждаются в твоей помощи!..».
Оставаясь в миру, он уже не мог жить по-старому, ясно представляя, что́ может дать ему мир. Успешный предприниматель, он часто выезжал за границу, доход его составлял в среднем 90.000 рублей годовых. С 1905 года Василий Николаевич стал действительным членом Ярославского благотворительного общества.
Многочисленные пожертвования он совершал втайне от окружающих. Жене его, несмотря на близость по духу к супругу, порой было нелегко понять Василия Николаевича: случалось, он, не раздумывая, отдавал из дома последнее – и при этом радовался несказанно!
Исполненный милости и долготерпения, Муравьёв был спокоен и снисходителен к подчинённым даже в случае их явных оплошностей, ничем не оскорбляя в людях достоинства, и они питали к нему нелицемерное уважение. Помогая ряду храмов и обителей, Василий Николаевич постоянно вносил пожертвования на содержание нескольких богаделен, самая крупная из которых находилась при Воскресенском Новодевичьем монастыре. Часто супруги Муравьёвы посещали дома призрения, утешая одиноких и беспомощных тёплым участием, раздавая гостинцы и духовные книги.
С приходом большевиков к власти Муравьёв закрыл своё дело, наделил щедрыми пособиями всех служащих, а основные капиталы пожертвовал Александро-Невской Лавре, Воскресенскому Новодевичьему женскому монастырю в Петербурге и Иверско-Выксунскому женскому монастырю. В Лавру он передал 40.000 рублей в золотой монете!.. Долгая жизнь в миру, предсказанная схимником, подходила к концу... Приобретённый в 1906 году двухэтажный дом-дача в посёлке Тярлево между Царским Селом и Павловском до 1920 года стал главным пристанищем Муравьёвых. Здесь Василий Николаевич, свободный от мирских забот, как бы подытоживая прожитые годы, погрузился в чтение творений святых отцов, изучение монастырских уставов и Богослужебных книг, в уединённую молитву.
Поначалу он думал принять постриг в Троице-Сергиевой Лавре, но правящий архиерей епархии Вениамин благословил его стать иноком Александро-Невской Лавры. Муравьёв вступил в число послушников и начал подвизаться в качестве пономаря. Его жена Ольга стала послушницей Воскресенского Новодевичьего монастыря. Монашеский постриг супруги приняли в один день: 16 октября 1920 года. Ольга получила имя Христины (впоследствии став схимонахиней Серафимой), а Василий – имя Варнавы в честь святого апостола Варнавы и в память о своём духовном отце. Вскоре его рукоположили в иеродиакона и поставили заведовать кладбищенской конторой; год спустя он стал главным свечником Лавры, потом получил послушание казначея, не прекращая молитвенного подвига, не оставляя долга священства...
На Богослужения его собиралось множество народа: самые простые слова проповедей в его устах приобретали особый смысл. В редкие свободные часы отца Варнаву видели в библиотеке, ночи же он проводил в молитвах. Как удавалось неутомимому подвижнику совмещать свои послушания с непрестанной молитвой, Богомыслием и пастырской деятельностью – тайна, известная лишь Господу. В 1926 году престарелый архимандрит Сергий назвал его преемником в качестве лаврского духовника. Перед новым послушанием отец Варнава принял великую схиму с именем Серафим в честь преподобного Серафима Саровского, которому стремился подражать в течение всей жизни...
Почти три года был иеросхимонах Серафим духовником Лавры, ежедневно принимая многочасовую
исповедь в Свято-Троицком соборе (однажды эта непрерывная исповедь длилась на протяжении двух суток!..). Чутко сопереживая чужим скорбям, он горевал вместе с кающимися и никого не осуждал, все грехопадения людские приписывая злобе врага рода человеческого: «Старайтесь хранить себя от сетей, расставленных вне и внутри человека и всячески прикрытых подобием правды. Они легко познаются по тому, что лишают душу мирного устроения. Где нет мира – там козни врага спасения. От Христа исходят истина и святое смирение. Мир Христов – свидетель Истины», – так назидал батюшка Серафим ищущих Господа. Его сияющие голубые глаза, казалось, заглядывали в самую глубину души исповедника. Порою одной кротко произнесённой фразой он ободрял своих духовных чад: «Молись...», «Терпи...», «Господь умирит злобное сердце...», «Святой преподобный Серафим поможет...», «Господь исцелит...», «Николай угодник вразумит твоё чадо...», «Матерь Божия не оставит землю Русскую...». И сбывались слова старца – отступали скорби и невзгоды. «Не сетуй на тяжесть креста, в день скорби поведай печаль твою Господу, и Он утешит тебя», – мягко наставлял батюшка тихим голосом. И Господь укреплял его силы, даровал телесную бодрость и остроту ума в тяжком каждодневном служении.
Как-то к старцу привели женщину, страдавшую от беснования: в храме её начинало трясти так, что она даже не могла поднять руку для крестного знамения. Отец Серафим предложил: «Давайте вместе помолимся». После молитвы маслом из лампады, горевшей у иконы Богоматери, помазал болящей лоб. Упав, женщина стала неестественно корчиться, раздался душераздирающий собачий лай. Старец накрыл голову страждущей епитрахилью и начал горячо молиться – больная утихла, затем и вовсе успокоилась. Придя в себя, она уже была здорова...
Собственное же здоровье отца Серафима в эти годы резко ухудшилось, но болезнь старец принимал с великим смирением: «Я, грешный, ещё не того достоин! Есть люди, которые и не такие болезни терпят!..». Однако митрополит Серафим (Чичагов), узнав, что медики рекомендовали болящему старцу перебраться в более уединённое место, благословил переезд его в Вырицу Гатчинского района под Ленинградом. Туда же вскоре устремился непрерывный поток его духовных детей в поисках совета, утешения и облегчения телесных страданий... Отец Серафим разделял со своими духовными чадами их радости и неудачи, помогал, советовал, наставлял, и поучения его достигали самого сердца.
В понедельник, среду и пятницу, иногда и несколько дней кряду старец вообще ничего не ел. Принимая порой днём по несколько сот человек, он ночи посвящал молитве. «Бывало, заглянёшь ночью в келью батюшки, а он, обливаясь слезами, тянет к небу свои прозрачные руки, ничего не замечая вокруг», – вспоминала очевидица. Иногда прекращая приём посетителей, старец оставался в уединении и безмолвии, в молитвенном созерцании восходя в иные миры.
В годы Великой Отечественной войны Серафим Вырицкий, молясь о спасении России, совершил беспримерный подвиг столпничества. В саду его дома выступал из земли гранитный валун. В ветвях росшей рядом яблони укрепили икону преподобного Серафима Саровского, и перед ней, встав больными коленями на камень, праведник возносил Богу молитвы – изо дня в день, в любую погоду, в мороз и зной, в дождь и вьюгу... К тому времени болезнь очень сильно его ослабила, он практически не мог передвигаться без посторонней помощи, к месту моления его вели под руки, а иногда несли. Молился отец Серафим столько, на сколько хватало сил: час, два, а порою и несколько часов, отдаваясь молитве всецело, без остатка – это был воистину вопль к Богу!
Ленинградка Зоя Сошальская, и до войны бывая в Вырице, во время бомбёжек мысленно повторяла: «Батюшка, отец Серафим! Спаси-помоги!» После снятия блокады она отправилась к старцу и, придя к нему, спросила: «Батюшка, ты меня, наверное, уже забыл?». Старец с улыбкой откликнулся: «Где уж тебя забудешь! Надоела мне, кричавши: «Спаси-помоги, отец Серафим!».
Самой своей жизнью подвижник свидетельствовал о Христе, сохраняя Православие как основу существования русского народа, приводя ко спасению неисчислимое количество душ. В последние годы от лица его исходило ослепительное сияние. Вспоминают, что, взглянув на лик его, люди невольно зажмуривались, как от вспышки яркого света. Господь даровал ему великую духовную мудрость, слово врачевания немощных душ, истинное провидение и пророчество. После войны к старцу ежедневно приходили люди справиться о судьбе близких. И он говорил: «Жив твой муж, уже на поезд садится». Или: «Не придёт, молись об упокоении». Ему не нужно было о чём-то спрашивать, он видел всю жизнь людей: прошлое и будущее, знал, с чем пришли к нему. «Пока рука моя поднимается для благословения, я буду принимать», – говорил старец. Однако в начале 1949 года здоровье схимника ухудшилось, и он уже не мог отвечать на записки, которые ему передавали через келейницу.
Отец Серафим был извещён о дне и часе кончины. Ранним утром 3 апреля 1949 года ему явилась Богородица, и подвижник уведомил родных: «Сегодня никого принять не смогу, будем молиться». Священник причастил его Христовых Тайн, отец Серафим приказал читать «Псалтирь» и «Евангелие», ближе к вечеру попросил усадить его в кресло для молитвы. Около двух часов ночи старец благословил читать молитву на исход души и, осенив себя крестным знамением, умер со словами: «Спаси, Господи, и помилуй весь мир». В первый же день после блаженной кончины его исцелилась слепая девочка. Мать подвела её ко гробу и сказала: «Поцелуй дедушке руку». Вскоре после этого девочка прозрела.
Преподобный Серафим Вырицкий прославлен в лике святых Архиерейским собором Русской Православной Церкви, а над его могилой установлена часовня. Чудеса на могиле старца не прекращаются вплоть до наших дней.
Своим духовным детям старец говорил, что наступит время, когда на Руси начнётся возрождение храмов и монастырей и предсказывал скорое возрождение Троице-Сергиевой Лавры, уверял, что Церкви вернут и Дивеевский монастырь, и Александро-Невскую Лавру. А ещё он предостерегал: «Если русский народ не придёт к покаянию, может случиться так, что вновь восстанет брат на брата».
Не в наши ли дни сбывается это предсказание?

С использованием текста Д. Орехова
и сайта www.serafim.com.ru